Порядок в обществе опирается на идею моральной ответственности. Совершив проступок, лицо должно понести за него ответственность. Дирк Перебум, профессор философии Корнеллского университета, думает иначе: нашим поведением управляют силы, находящиеся вне нашего контроля, поэтому ответственности нет. И наша жизнь изменится к лучшему, если мы это признаем.
Психология: Как свобода воли связана с моралью?
Дерк Перебум: Во-первых, наше отношение к свободе воли определяет, как мы относимся к преступникам. Предположим, мы считаем, что мы свободны в своих действиях. Преступник понимает, что творит зло. Поэтому мы имеем право наказать его, чтобы восстановить справедливость.
Но что, если он не осознавал своих действий? Например, из-за психических расстройств. Есть точка зрения, что к нему все же следует применить меры, чтобы не поощрять разгул преступности. Но тогда мы делаем это не потому, что он виновен, а в качестве сдерживающего фактора. Вопрос в том, имеем ли мы право делать из человека наглядное пособие?
Второй момент касается наших повседневных отношений с людьми. Если мы верим в свободу воли, то мы оправдываем агрессию по отношению к обидчикам. Вот что говорит нам моральная интуиция. Это связано с тем, что философ Гален Строусон называл ракетными установками. Если кто-то сделал нам что-то плохое, мы чувствуем обиду. Это реакция на несправедливость. Вымещаем гнев на обидчике. Конечно, злиться тоже «плохо», и нам часто становится стыдно, когда мы ненароком даем волю гневу. Но если наши чувства задеты, мы считаем, что имеем на это право. Преступник знал, что причинит нам боль, а значит, он сам «напросился об этом».
Если мы верим в свободу воли, то мы оправдываем нашу агрессию по отношению к обидчику.
Теперь возьмем маленьких детей. Когда они делают что-то плохое, мы не злимся на них так, как на взрослых. Мы знаем, что дети еще не до конца осознают свои действия. Конечно, мы тоже можем быть недовольны, если ребенок разобьет чашку. Но реакция точно не такая сильная, как у взрослых.
А теперь представьте: что, если принять как данность, что свободной воли нет ни у кого, даже у взрослых? Что это изменит в наших отношениях друг с другом? Мы не будем возлагать друг на друга ответственность — по крайней мере, в строгом смысле этого слова.
И что это изменит?
DP: Я думаю, отказ от свободы воли приведет к тому, что мы перестанем искать оправдания своей агрессии, и в конечном итоге это пойдет на пользу нашим отношениям. Допустим, ваш подросток груб с вами. Вы его ругаете, он тоже в долгу не остаётся. Конфликт обостряется еще больше. Но если вы откажетесь от реактивного мышления и вместо этого проявите сдержанность, вы добьетесь более положительного результата.
Обычно мы злимся именно потому, что считаем, что без этого мы не добьемся послушания.
DP: Если вы ответите агрессией на агрессию, вы получите еще более сильную реакцию. Когда мы пытаемся с помощью гнева подавить волю другого, мы встречаем сопротивление. Я считаю, что всегда есть возможность выразить недовольство конструктивно, без агрессии.
Да, нельзя себя ругать. Но мы все равно будем злиться, это будет заметно.
DP: Да, мы все подвержены биологическим и психологическим механизмам. Это одна из причин, почему мы не можем быть полностью свободны в своих действиях. Вопрос в том, насколько большое значение вы придаете своему гневу. Вы можете подумать, что он оправдан, потому что ваш обидчик виновен и должен понести наказание. Но вы можете сказать себе: «Он сделал это, потому что это в его природе. Он не сможет ее изменить».
Отпустив обиду, вы сможете сосредоточиться на том, как исправить ситуацию.
Возможно, в отношениях с подростком это сработает. А что, если нас притесняют, наши права нарушают? Не реагировать на несправедливость – значит потворствовать ей. Нас могут считать слабыми и беспомощными.
DP: Чтобы быть эффективным, протест не обязательно должен быть агрессивным. Например, Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг были сторонниками мирного протеста. Они считали, что для того, чтобы чего-то добиться, не следует проявлять гнев. Если вы протестуете с разумными целями, не проявляя агрессии, вашим оппонентам будет сложнее разжигать ненависть к вам. Так что есть шанс, что к вам прислушаются.
Мы должны найти другой, более эффективный способ противостоять злу, исключающий возмездие.
В случае Кинга протест принял очень широкие формы и привел к победе над сегрегацией. И заметьте, Кинг и Ганди вовсе не выглядели слабыми или пассивными. От них исходила великая сила. Я, конечно, не хочу сказать, что все было сделано без злости и насилия. Но их поведение представляет собой модель того, как сопротивление может работать без агрессии.
Эту точку зрения нелегко принять. Сталкиваетесь ли вы с сопротивлением вашим идеям?
DP: Конечно. Но я думаю, что мир станет лучше, если мы откажемся от веры в свободу воли. Конечно, это означает, что нам придется отказаться и от моральной ответственности. Во многих странах, в том числе в США, широко распространено мнение, что преступники должны нести суровое наказание. Ее сторонники рассуждают следующим образом: если государство не накажет зло, люди возьмутся за оружие и будут судить себя. Доверие к справедливости будет подорвано, наступит анархия.
Но есть тюремные системы, устроенные по-другому — например, в Норвегии или Голландии. Там преступность – это проблема всего общества, а не отдельных людей. Если мы хотим искоренить это, нам нужно сделать общество лучше.
Как это можно достичь?
DP: Мы должны найти другой, более эффективный способ противостоять злу. Путь, исключающий возмездие. Просто отказаться от веры в свободу воли недостаточно. Необходимо разработать альтернативную моральную систему. Но у нас есть примеры перед глазами. Ганди и Кинг смогли это сделать.
Если подумать, это не так уж и сложно. Психология человека достаточно подвижна, она поддается изменениям.